[zerotheghost]

В Неверленде не умирают. Ни старость, ни болезни здесь не имеют ни малейшей власти. Единственное, что забирает жизни в этой волшебной стране – это война. Битва с врагом, шальная пуля, стрела, пущенная не по адресу, или даже меч из-под руки товарища. Ах да, и море, солёное, тёмное, глубокое.

Питер знает, море жестоко к нему не меньше, чем пламя, уничтожившее волшебный народец годы назад (он уже и не помнит, сколько именно лет прошло – здесь время слишком уж другое). Море дало Джимми мечту о Пиратстве, море же похоронило Фокса, не позволив даже похоронить его по правилам индейцев – в пламени, отправляя в лучший мир.

Когда очередной визитер из внешнего мира приносит новую болезнь для погибших, Питер знает – им нечего бояться, ведь индейцы сжигают тех, кого потеряли, а разозленные им самим существа превратились в пепел и того раньше.

Питер знает это. Но забывает о важном.

Он забывает о пиратах, чьи жертвы никогда не были даже погребены. Они выходят из моря: их лица похожи на воск, одежда разорвана и побелела от соли, наряду с седыми от неё же волосами, ржавым, от долгого нахождения в воде, оружием.
Они должны бы быть куда менее яростными, на взгляд Питера, но и здесь он ошибается.

Индейцы выбиваются из сил, отражая атаки армии разъяренных мертвецов, по-видимому, вернувшихся, чтобы закончить начатую войну. Единственное, что действительно их отличает от былых времен – это отсутствие координации между собой, а причина проста: они не говорят.
По-видимому, всё, на что способны клетки погибшего мозга – это хоть немного координировать действия.

Нет, они не обращают индейцев в подобных себе, они съедают побежденных целиком, набрасываясь на них как безумные звери, становясь сильнее. За собой они оставляют лишь кости – видимо, просто не способны еще справиться с этим жестким продуктом, по крайней мере пока.

На третий день атак, в переплет попадает дудочка – Питер не может себе простить этого, ведь мальчишка был самым юным, не считая Твинса. Только вот теперь самое главное слово в его описании – «был» - от когда-то улыбчивого мальца не остается ничего, просто ничего. Питер со злостью бросается в пекло сам, вместе со своими товарищами, хотя, благодаря своему таланту, мог помогать направлять армии индейцев – теперь же кидается в саму битву.

В один из моментов, взгляд его выцепляет фигуру, совсем не похожую на остальных мертвецов.
Светлые, засоленные волосы, одутловатое лицо с тем же восковым отблеском, острые скулы, прорезавшие мертвую кожу лица белыми пятнами, и синий кафтан, в дырах, в белых пятнах соли и зеленых следах ила. Алое пятно через грудь – след от меча; отчего-то, у мертвеца весьма осмысленный взгляд – таким обладают только самые чудовищные каннибалы из этой мрачной армии.

- Фокс, - на выдохе произносит Питер имя, которое никогда не смог бы забыть, застывая так, как не должен был бы застывать на поле боя. Айяя стрелой отбивает атаку на Питера из-за его спины, и понимает, что теперь ей придётся защищать мальчишку.

Питер ведет себя так, будто они уже победили – не обращает внимания на противников, застывает и глядит на одного только Фокса, который стоит напротив него, не делая ни шага вперед, не издавая ни звука, не двигаясь – словно бы даже и не до конца «ожив». Фокс словно пришел, чтобы вывести из равновесия Питера – при нем нет оружия, и Питер не знает за что его другу это послесмертное страдание.

- Фокс! – кричит Питер снова, словно рассчитывая на ответ. Но Фокс молчит. Молчит до того момента, пока Питер не оказывается совсем близко и не хватает Фокса за лацканы его кафтана. Питер сошел с ума, это точно, к ним нельзя подходить, все это знают, но Фокс не атакует Питера, напротив, его холодные, промокшие руки, обнимают Питера и живой мальчик слишком остро чувствует запах ила и гниения, но обхватывает Фокса своими тёплыми руками, прижимаясь ближе, игнорируя все неудобства. Он так долго винил себя в смерти друга, в том, что даже не смог проститься, что теперь не мог упустить шанса.

А потом всё возвращается – понимание того, где он находится, и того, что его держит мертвец. Именно держит. Это Питер окончательно осознает в тот момент, когда пытается отстраниться, или может, когда слышит крик Тигровой Лилии, предупреждающей его об опасности. Но, конечно, уже слишком поздно. Меч одного из пиратов проникает в плоть Фокса в том самом месте, где на спине мальчишки уже запеклось алое пятно крови, насквозь пробивая ребра Фокса и грудь Питера.

Питеру ужасно больно и страшно, и, что ужасно, он не произносит ни звука – почему-то, он оказывается просто не способным на это, и силы покидают его куда быстрее, чем он мог бы представить. Словно с тем движением, что изъяло меч из его груди, из него так же вытащили и последние силы.

- Доброй ночи, Питер, скоро ты будешь с нами – говорит Фокс, укладывая Питера на землю и накрывая своим кафтаном. Почему-то Питер знает – теперь его не тронут, у мертвых свои законы и своя иерархия; он знает – остальные послушаются Фокса. Почему-то Питера совсем не удивляет тот факт, что Фокс разговаривает – должен же кто-то, если не может он сам. А потом Фокс поднимается на ноги и перешагивает через тело своего давнего друга, а глаза Питера закрываются.

Ненадолго.